Андрей Ливадный - Шаг к звездам [= Вспышка]

Извалов промолчал. Ему нечего было ответить на подобный монолог, который вызывал в душе лишь боль и чувство неодолимой горечи…

…Спустя четверть часа Давыдову внезапно позвонили на мобильник, и он, коротко переговорив с неизвестным Антону абонентом, встал из-за стола с явным намерением ехать.

— Уже?

— Дела… — Сергей спрятал мобильный телефон, потом вытащил из наплечной кобуры уже знакомый Извалову «стечкин» и положил пистолет на стол.

— Зачем?

— На всякий случай. Сейчас по лесам разные «грибники» шатаются, а домик получился приметным.

Давыдов немного помедлил, а потом решительно встал и направился к выходу.

— Работай, Антон, разбирайся, что к чему, — обернувшись на пороге, произнес он. — И не пугайся нового, непонятного: все в твоих силах.

— Когда приедешь?

— Не знаю. Как дела отпустят. Ты на меня не оглядывайся. Я справлюсь…

Затертая брошюра и пистолет системы Стечкина надолго остались для Извалова символами коренного перелома в жизни.

Две вещи обозначали для него переход из прошлого в будущее, резкий зигзаг судьбы, оставивший его в лесной глухомани наедине с компьютерами.

Несколько суток он так и не решался сесть за рабочий стол — ходил по дому, придерживаясь одной рукой за стены, постепенно свыкаясь с протезами, которые ощущались им как статичные, непривычно тяжелые, абсолютно чуждые организму приспособления.

Устав, он садился на диван и включал телевизор, бездумно смотря подряд все передачи, пока его не начинало неодолимо клонить в сон.

В тот роковой сентябрьский день, когда рухнули американские небоскребы, а тягучий бразильский сериал, транслируемый по каналу Общественного российского телевидения, был внезапно прерван экстренными выпусками новостей, Антон испытал очередной шок. Несколько минут он сидел с пультом дистанционного управления в руке, оцепенев от внезапности, а в голове крутилась одна и та же мысль: «неужели все началось так скоро?!»

Несколько дней он, не отрываясь, смотрел выпуски новостей, наблюдая, как катится по информационным каналам ударная волна от прогремевших взрывов, ломая устоявшееся мировоззрение миллиардов жителей Земли, в одних странах щедро роняя семена страха, ненависти и паранойи, а в иных открывая глаза слепцов, не желавших видеть ту глобальную угрозу, с которой он лично сталкивался еще много лет назад в Чечне…

«А ведь боевики уже тогда пользовались сотовой связью, переносными компьютерами и другими достижениями технического прогресса», — отчетливо вспомнилось Антону.

Отчаянно хотелось увидеть Сергея, поговорить с ним, но он уехал, не оставив ни адреса, ни номера телефона, ничего.

Антон прожил остаток осени в мучительном, бесполезном ожидании, пока первый снег не лег на стылую землю.

Ранним морозным утром он проснулся, долго лежал в постели, а в голове крутилась назойливая, неприятная мысль: «Сергей не приедет».

Мысль граничила с кощунством, но Антон чувствовал: это правда.

Не выдержав растущего морального напряжения, Извалов резко сел в постели, спустил на пол босые ноги, пытаясь на ощупь найти тапки, и вдруг поймал себя на этом неосознанном рефлекторном действии.

Похолодев, он опустил взгляд.

Пальцы на правом протезе шевелились.

Встав, он подошел к окну и долго смотрел, как медленно падает, укрывая землю, первый снег, а потом, не позавтракав, сел в офисное кресло за расположенным тут же, в спальне, персональным компьютером и включил питание.

Первое, куда погружается разум человека при свободном доступе к мощной «персоналке» — это, естественно, мир игр — он наиболее доступен, понятен и впечатляющ для любого, пусть совершенно неподготовленного индивида, чей палец однажды щелкнет кнопкой манипулятора «мыши», открывая себе вход в иную реальность.

Жестокие грезы, которые распахивают перед ним страницы фантомного бытия, иная реальность, поначалу не находящая ассоциаций в окружающем мире, ослепительный водоворот образов, затягивающий сознание в глубь электронных вселенных.

Кажется, чем глубже, тем страшнее, тем труднее выбраться оттуда, тем тоньше связь с реальностью натуральной, физической. Когда под утро скрюченные пальцы отпускают истерзанную «мышь», перед глазами плавает муть усталости, а в прокуренном воздухе витают образы, принесенные оттуда… Затем путь до кровати, провальный сон, больше похожий на калейдоскоп футуристических стоп-кадров, потом свинцовая тяжесть в голове из-за короткого отдыха в неурочное время — и неодолимая тяга назад, к заветному монитору, с чашкой крепкого кофе в руках… Но это только поначалу.

Психика сильного, логичного человека быстро адаптируется к виртуалке, целостные личности не распадаются и не «тонут», но у них прогрессирует иная болезнь — скука.

Очень быстро исчезает восторг. Психика не ломается, но пластично принимает в себя некоторые фрагменты несуществующего, начинает обостренно работать логика, и процесс вдруг меняет свое направление, протекая от обратного, ровно наоборот: в очередной раз встав из-за компьютера, ты смотришь вокруг и внезапно осознаешь: серая реальность будней ужаснее любой виртуалки…

Счастливы те, у кого есть множество обязанностей — повседневная жизнь с ее неизбежным режимом: требовательная трель будильника по утрам, уход на работу, общение с друзьями и сослуживцами, — тогда процесс виртуальной ломки сознания растягивается на годы, становится гладким, обкатанным, в нем присутствует больше восторга, чем отчаяния, и эти термины ничуть не преувеличены, ведь дозированная информация не теряет своей остроты, она впечатляюща, но полезна — компьютерные миры развивают наш разум, не оглушая его постоянным прессингом, оставляя незыблемыми жизненные ценности и личность как таковую.

Однако, кроме счастливчиков, имеющих возможность периодически погружаться в мир грез, не прерывая при этом тесной связи с реальностью, есть еще три категории людей.

Первые — это те, кто вообще не знаком с компьютером либо имеет откровенно слабые машины. Им не страшна виртуалка в глубинном понимании данного термина. Сознание таких людей не меняется: ведь полное неведение либо слабые эмоциональные впечатления не затрагивают глубинных устоев подсознания, на которых зиждется мировоззрение.

Вторая категория — это люди, с самого детства знакомые с компьютером и избравшие электронные машины спутниками жизни. По большей части они молоды, замкнуты в себе, скупы на общение, но именно из их среды формируются когорты профессиональных программистов, которым суждено предопределять будущее.